Текст и перевод песни Bathory Aria исполнителя Cradle Of Filth

I. Benighted Like Usher

I. Суеверный, словно Ашер

Snuffed tapers sighed

Вдохнули слабый аромат печальных свечей,

As Death left impressing

Когда Смерть оставила свой след

His crest of cold tears on the Countess

На гребне, увенчанным холодными слезами Графини.

Benighted like ill-fated Usher

Суеверный, словно злосчастный Ашер 1, 1

The House of Bathory shrouded

Дом Батори покрыт пеленой

'Neath griefs dark facade

Под печальным мрачным фасадом.

If only I could have wept

И если бы я только смог рыдать,

In mourning by Her side

Оплакивая Её,

I would have clasped Her so tight

Я бы сжал Её в своих объятиях,

Like storm-beached Aphrodite

Словно выброшенную на берег штормом Афродиту,

Drowned on Kytherean tides

Потонувшую в китерианских потоках.

And Kissed Her

И поцеловал бы Её,

For from Her alone

Ведь только от неё одной

My lips would have known

Мои губы познали бы

Enigmas of shadowy vistas

Тайны тенистых аллей.

Where pleasures took flesh

Там, где наслаждение и беспощадная боль

And pain, remorseless

Овладели плотью,

Came freezing the breath

Дыхание оледенело,

Of raucous life hushed unto whispers

И жизнь могла лишь хрипло шептать.

Benighted.

Погружённая в ночной мрак.

Inhaling the pale waning moonlight that crept

Вдыхая бледный свет убывающей луны, что тихо крался

Through the crypt of Her Lord who so lucidly slept

Сквозь склеп Её властителя, чей сон был так чуток.

Benighted.

Погружённая в ночной мрак.

Exhaling the wail of black widowhood's toll

Выдыхая стенания похоронного звона, что звенит для вдов,

Waxing eternal night entered Her soul

Становлюсь вечной ночью, что вошла в Её душу.

II. A Murder Of Ravens In Fugue

II. Убийство воронов на фуге

Now haranguing grey skies

Теперь разглагольствования серых небес

With revenge upon life

Были направлены к отмщению за жизнь,

Gnathic and Sapphic

Черви и сапфики

Needs begged gendercide

Требовали уничтожить род.

Delusions of Grandier denounced the revolt

Мания величия осудила отвращение

Of descrying cursed glass, disenchanted in vaults

К разглядываемому проклятому стеклу, свободному от заклятий в фамильном склепе,

Encircled by glyphs midst Her sin-sistered cult

Окружённому символами культа Её порочных сестёр.

With hangman's abandon She plied spiritworlds

С непринуждённостью палача Она затягивала петли

To Archangels in bondage

На связанных Архангелах в загробных мирах,

From light to night hurled

Бросив их из света в ночь,

Cast down to the earth where torment would unfurl.......

Свергая на землю, где их мучения обретали новую силу.

But soon,

Но вскоре

Her tarot proved

Её карты Таро показали,

Hybrid rumours spread like tumours

Что разношёрстная молва распространится подобно опухоли,

Would accrue

Возрастёт

And blight Her stars

И погубит Её звёзды.

However scarred

Но всё же шрамы

To better bitter truths

Улучшат горькие истины

Of cold bloodbaths

Холодных кровопролитий.

As bodies rose

Поднялись тела

In rigid droves

И плотной толпой

To haunt Her from their

Преследовали Её из своих

Shallow burials imposed

Опустевших могил,

When wolves exhumed

Когда волки выкопали их

Their earthen wombs

Преданные земле лона,

Where heavy frosts had laboured long

Где суровые морозы с большим трудом

To bare their wounds

Не позволяли их ранам сгнить.

To the depths of Her soul they pursued

Они проникли в глубины Её души,

Wielding their poison they flew

Завладев своим ядом, они улетели,

Like a murder of ravens in fugue

Словно убийцы воронов на фуге.

And knowing their raptures

И знания об их восторгах

Would shatter Her dreams

Разбило бы вдребезги Её мечты.

She clawed blackened books for damnation's reprieve

Она рвала почерневшие книги, чтобы отсрочить вечные муки,

Baneful cawed canons on amassed enemies

Накликали погибель все её враги.

So Hallow's Eve

И вот, в канун Всех Святых,

As She received

Она приняла,

Like Bellona to the ball

Словно Беллона, удар

Those enemies

Нанесённый врагами.

Fell-sisters heaved

Кровожадные сёстры разделили

Her tortures

Её страдания,

Cross stained flagstones

Быстро пересекая запятнанные плиты замка

To Her carriage reined to flee

К Её экипажу, снаряжённому для побега.

But She knew She must brave the night through

Но Она знала, что должна выстоять эту ночь,

Though fear crept a deaths head o'er the moon

Хотя в ней поселился страх, и луна была подобно мёртвой голове,

Like a murder of ravens in Fugue

Словно убийца воронов на фуге.

For each masked, jewelled gaze held dread purpose

И каждый, под маской, украшенной драгоценными камнями,

Horror froze painted eyes to cold stares

Застыл от ужаса, страх обесцветил яркие глаза.

And even Her dance

Её танец

In the vast mirrors cast

Отражался в широких зеркалах.

Looked the ill of Her future

И все видели Её недобрый конец,

If fate feasted there....

Гибель пировала на том балу...

III. Eyes That Witnessed Madness

III. Глаза, что видели безумие

In an age crucified by the nails of faith

В эпоху, распятую на гвоздях веры,

When rank scarecrows of christ blighted lands

Когда ряд чучел Христа губили целые земли,

An aloof Countess born an obsidian wraith

Надменная Графиня породила обсидианового призрака,

Dared the abyss knowing well She was damned

Бросившая вызов бездне, так как знала о своём проклятии.

Her life whispered grief like a funeral march

Её жизнь нашёптывала печаль, словно траурный марш,

Twisted and yearning, obsessed an entranced

Безумная и томящаяся, одержимая и очарованная,

With those succumbing to cruelty

Вместе с теми, кто поддался её бессердечию,

Crushed 'neath the gait of Her dance

Сломилась под неистовостью своего танца.

A whirlwind of fire that swept through the briers

Пламенные вихри пронеслись сквозь терновник,

Of sweet rose Her thickets of black thorn had grasped...

И Её нежные розы заросли чёрным шиповником.

She demanded the Heavens and forever to glean

Она требовала себе рай, и была в вечных поисках

The elixir of Youth from the pure

Эликсира молодости, создаваемого из невинных девушек.

Whilst Her lesbian fantasies

Её лесбийские фантазии

Reamed to extremes

Дошли до крайностей,

O'er decades unleashed

Пока Она десятилетиями безнаказанно

Came for blood's silken cure

Исцелялась шёлковистой кровью.

But Her reign ended swiftly

Но пришёл конец Её царствованию,

For Dark Gods dreamt too deep

Её Чёрные боги слишком крепко спали,

To heed Her pleas

Чтобы внимать Её просьбам.

When Her gaolers were assailed

Вместе с проклинающим священником,

With condemnations from a priest

Который бормотал обряды

Who'd stammered rites

Глубокой ночью,

In the dead of night

Когда девы окрашивали ржавой кровью свои простыни.

For maidens staining winding sheets

And She postured proud

Когда Её злодеяния были раскрыты,

When Her crimes were troweled

И развратно припала к крестьянским губам,

And jezebelled to peasant lips

Ухмыляясь сквозь пламя,

Though She smelt the fires

Которое облизывало её лона всё выше,

That licked limbs higher

Причиняя боль лонам соучастниц.

To the tortured cunts of accomplices

So ends this twisted fable's worth

И хотя благородный аристократский род

And though spared the pyre's bite

Смог избежать погребального костра,

By dint of nobled bloodlined birth

Расплата за Её преступления не могла быть отсрочена.

Her crimes garnered Her no respite

Forever severed from the thrill of coming night

Навеки отделённую от трепета наступающей ночи.

Where slow Death alone could grant Her flight

The Spirits have all but fled judgement

Я сгниваю, одна, безумная...

I rot, alone, insane,

Там, где лес тихо оплакивает меня красными слезами,

Where the forest whispers puce laments for me

Среди сосен и спутанного аконита,

From amidst the pine and wreathed wolfsbane

Вне этих стен, там, где меня приговорили

Beyond these walls, wherein condemned

К мраку суровой могилы,

To the gloom of an austere tomb

Я бреду, охваченная роковым безумием,

I pace with feral madness sent

Что был послан бледным светом невинной луны.

Through the pale beams of a guiltless moon

Те, кому не написали некрологов,

Who, bereft of necrologies, thus

Управляют всеми творениями земли,

Commands creation over the earth

В то время как я сдаюсь смерти,

Whilst I resign my lips to death

Чей медленный, холодный поцелуй противится возрождению.

A slow cold kiss that chides rebirth

Моё последнее желание завещается судьбой,

Though one last wish is bequeathed by fate

Моя красота увядает, становится незримой...

My beauty shalt wilt, unseen

Я спасаюсь от пары чёрных глаз, что пришли забрать

Save for twin black eyes that shalt come to take

Мою душу к покою, или же в Ад за компанию...»

My soul to peace or Hell for company