A cab combs the snake, tryin' to rake in that last night's fare
Такси в погоне за последним ночным ездоком,
And a solitary sailor, who spends the facts of his life like small
И одинокий морячок, что швыряет байки чужакам,
Change on strangers
Словно мелочь,
Paws his inside peacoat pocket for a welcome twenty-five cents
Лезет за пазуху плаща за желанным четвертачком
And the last bent butt from a package of Kents
И распоследним в пачке Кента бычком,
As he dreams of a waitress with Maxwell House eyes
Грезя о девчонке с глазами Максвелл Хаус*,
And marmalade thighs with scrambled yellow hair
Сладким бедром и волосами как мёд,
Her rhinestone-studded moniker says Irene
На бэдже в блестяшках есть надпись Айрин,
As she wipes the wisps of dishwater blonde from her eyes
Прядь грязно-светлых волос в глаза лезет её
And the Texaco beacon burns on
Ярко горит Тексаковский щит,
The steel-belted attendant with a ring and valve special
Слесарь в стальном ремне, держа кольца и клапана,
'Fill 'er up and check that oil
Залей бак и масло глянь,
You know it could be your distributor and it could be your coil'
Ну, зажигание там ещё, и генератор дрянь
The early morning final edition is on the stands
Утренняя пресса уже давно лежит в ларьках,
And the town crier is crying there with nickels in his hands
И зазывала орёт там с монетками в руках,
Pigs in a blanket, sixty-nine cents
Блинчики, яйца, пачка Кента,
Eggs, roll 'em over, and a package of Kents
Хряк в одеяле – шестьдесят девять центов**,
Adam and Eve on a log, you can sink 'em down straight
С Евой Адам на бревне, ну, топи их скорей***,
Hash browns, hash browns, you know I can't be late
Гренки, гренки, ведь бежать пора мне
And the early dawn cracks out a carpet of diamonds
И рассвет, он развернёт свой жемчужный ковёр
Across a cash crop car lot, filled with twilight Coupe De Villes
На парковке, забитой темными де Виллями,
Leaving the town in the keeping
И город тому достаётся,
Of the one who is sweeping
Кто в субботу споётся
Up the ghosts of Saturday night
Ночью с призраками её